...

Тема влияния человека на природу (экологические проблемы)

Тема влияния природы на человека

 

(1)Природа никогда не создаёт шума. (2)Она учит человека величию в тишине. (3)Молчит солнце.(4)Беззвучно разворачивается перед нами звёздное небо. (5)Мало и редко слышим мы что-либо из сердцевины земли». (б)Милостиво и блаженно покоятся царственные горы. (7)Даже море способно к «глубокой тишине». (8)Самое великое в природе, то, что определяет и решает как таковую нашу судьбу, происходит бесшумно...

(9)А человек шумит. (10)Он шумит спозаранку и допоздна, преднамеренно и непреднамеренно, работая и развлекаясь. (11)И этот шум никак не соотносится с достигаемым благодаря ему результатом. (12)Так и хочется сказать, что шум составляет «привилегию» человека в мире, ибо всё, что природа даёт нашему слуху, — это таинственный и многозначительный звук, а не назойливый и пустой шум. (13)Поражённые и захваченные, стоим мы, когда свой голос поднимает гром, вулкан или ураган, и внимаем этому голосу, который вознамерился сказать нам нечто величественное. (14)Рокот Рейнского водопада или моря, обвалы горной лавины, шёпот леса, журчанье ручья, пение соловья мы слышим не как шум, а как речь или песню родственных нам, но таинственных сил. (15)Грохот трамваев, треск и шипение фабрик, рёв мотоциклов, визг тормозящих автомобилей, хлопанье кнута, отбивание косы, резкие звуки мусорных машин и, ах, так часто... рёв радио — это шум, докучливый шум, так ничтожно мало значащий в духовном смысле. (16)Шум присутствует везде, где звук мало значит или вовсе ничего не значит, где громыхание, свистение, жужжание, гудение, рёв, проникая в человека, мало что дают ему. (17)Шум — дерзкий и разочаровывающий, кичливый и пустой, самоуверенный и поверхностный, беспощадный и лживый. (18)Можно привыкнуть к шуму, но никогда нельзя им наслаждаться. (19)Он не таит в себе ничего духовного. (20)Он «говорит», не имея что сказать. (21)Поэтому всякое плохое искусство, всякая глупая речь, всякая пустая книга — шум.

(22)При этом шум возникает из духовного «ничто» и растворяется в духовном «ничто». (23)Он выманивает человека из его духовного убежища, из его сосредоточенности, раздражает его, связывает, так что тот живёт уже не духовной, а исключительно внешней жизнью. (24)Говоря языком современной психологии, он прививает человеку «экстравертную установку», ничем не возмещая ему это. (25)Примерно так: «Приветствую тебя, человек!.. (26)Послушай-ка! (27)Впрочем, мне нечего тебе сказать!..»

(28)И снова... (29)И снова... (ЗО)Бедный человек подвергается нападкам и даже не может отразить нападающего: «Если тебе нечего сказать, оставь меня в покое». (31)И чем больше человек захвачен шумом, тем привычнее для его души внимание к чисто внешнему. (32)Благодаря шуму внешний мир делается значимым. (ЗЗ)Он оглушает человека, поглощает его. (34)Шум, так сказать, «ослепляет» восприятие, и человек становится духовно «глух».

(35)Шум перекрывает всё: во внешнем — пение мира, откровение природы, вдохновение от космического безмолвия. (36)Во внутреннем — возникновение слова, рождение мелодии, отдохновение души, покой разума. (37)Потому что воистину, где нет тишины, там нет покоя. (38)Где шумит ничтожное, там смолкает Вечное.

(39)Робка также и муза. (40)Как легко спугнуть её шумом!.. (41)Нежна её сущность, голос её нежен. (42)А шум — дерзкий парень. (43)Ничего не знает этот грубиян о таинственной изначальной мелодии, которая поднимается из колодца души, иногда вопрошая, иногда взывая, иногда вздыхая. (44)Он вытесняет эту мелодию из земной жизни и земной музыки...

(45)От этого бедствия я не знаю утешения. (46)Есть только одно: побороть шум...

(По И. Ильину*)

 

*Иван Александрович Ильин (1882-1954) — известный русский философ, правовед, литературный критик, публицист.

 

(1)Я бывал во многих местах и интересовался, как человек взаимодействует с природой. (2)Набедокурил «венец творения» повсюду. (З)Царям вселенной похвастаться нечем: плохо охотились, плохо рыбачили и вели себя по отношению к природе как завоеватели...

(4)А заметили ли вы несоответствие между тем, сколько мы говорим о сохранении природы, говорим страстно, поэтично, и тем, сколь малый эффект эти правильные слова производят? (5)Они так и не стали убеждением всех и каждого, не проникли в сердце и сознание. (6)А ведь человек - частица природы, познающая самоё себя. (7)Эта мысль точно определяет отношение человека к окружающей среде: человек неотделим от природы. (8)Кроме того, они не могут быть в положении раба и господина. (9)Если же возникает такое противоестественное состояние, то нарушаются и мир, и  равновесие между ними. (10)Природа — не сырьё для цивилизации, а прекрасный солнечный дворец, в который человек должен своим трудом, волей, разумом вносить усовершенствования. (11)Нет большего преступления, чем уродовать, извращать природу. (12)Природа, неповторимая во Вселенной колыбель жизни, - это мать, родившая и вскормившая нас, и поэтому относиться к ней нужно, как к своей матери, - с высшей степенью любви.

(13)Всегда ли мы соблюдаем нравственные законы в отношении к природе? (14)Увы, нет. (15)Недаром появились запреты, «суровые» наказания... (16)Все знают о них, и тем не менее...

(17)3начит, дело не в запрещающих законах, не в наказаниях. (18)Вообще, наказание никогда не было сильным средством в решении какой-то проблемы.

(19)Штрафы, и крупные штрафы, за хамское отношение к природе надо брать. (20)Но одновременно с этим надо усилить пропаганду в защиту природы, вести её не только пафосно. (21)Нужно добиться осознания того, что природа - это твоя жизнь, что не могут быть дерево, цветок сами по себе, а ты сам по себе, что, уничтожив природу, сам пропадёшь. (22)Ибо природа - это воздух, а без воздуха нет жизни. (23)Пора уже понять, что здоровье наше и наших детей полностью зависит от зелёного, голубого, благоухающего, струящегося, цветущего мира, что этот мир может обойтись без нас, а мы без него - никогда. (24)На преодоление упрямой глухоты, душевной невоспитанности, непросвещённости нужно идти не уставая.

(25)У природы есть счастливое свойство восстанавливаться. (26)У меня сложилось ощущение, что мир, окружающий нас, напрягается против гибели, и надо помочь ему. (27)Нужно участие каждого из нас в этом деле. (28)Мы все, независимо от того, чем занимаемся, должны служить охране беззащитной, доверчивой и могучей природы, без которой мы - ничто.

(По Ю. Нагибину*)

*Нагибин Юрий Маркович (1920-1994) - русский советский писатель- прозаик, журналист и сценарист.

 

(1)Земля – космическое тело, а мы – космонавты, совершающие очень длительный полет вокруг Солнца, вместе с Солнцем по бесконечной Вселенной. (2)Система жизнеобеспечения на нашем прекрасном корабле устроена столь остроумно, что она постоянно самообновляется и таким образом обеспечивает возможность путешествовать миллиардам пассажиров в течение миллионов лет.

(3)Трудно представить себе космонавтов, летящих на корабле через космическое пространство и сознательно разрушающих сложную и тонкую систему жизнеобеспечения, рассчитанную на длительный полет. (4)Но вот постепенно, последовательно, с изумляющей безответственностью мы эту систему жизнеобеспечения выводим из строя, отравляя реки, уничтожая леса, портя Мировой океан. (5)Если на маленьком космическом корабле космонавты начнут суетливо перерезать проводочки, развинчивать винтики, просверливать дырочки в обшивке, то это придется квалифицировать как самоубийство. (6)Но принципиальной разницы у маленького корабля с большим нет. (7) Вопрос только размеров и времени.

(8)Человечество, по-моему, - это своеобразная болезнь планеты. (9)Завелись, размножаются, кишат микроскопические, в планетарном, а тем более во вселенском, масштабе существа. (10)Скапливаются они в одном месте, и тут же появляются на теле земли глубокие язвы и разные наросты. (11)Стоит только привнести капельку зловредной (с точки зрения земли и природы) культуры в зеленую шубу Леса (бригада лесорубов, один барак, два трактора) – и вот уже распространяется от этого места характерное, симптоматическое, болезненное пятно. (12)Снуют, размножаются, делают свое дело, выедая недра, истощая плодородие почвы, отравляя ядовитыми веществами  реки и океаны, саму атмосферу Земли.

(13)К сожалению, столь же ранимыми, как и биосфера, столь же беззащитными перед  напором так называемого технического прогресса оказываются и такие понятия, как тишина,  возможность уединения и интимного общения человека с природой, с красотой нашей земли.(14)С одной стороны, человек, задерганный бесчеловечным ритмом современной жизни, скученностью, огромным потоком искусственной информации, отучается от духовного общения с внешним миром, с другой стороны, сам этот внешний мир приведен в такое состояние, что уже подчас не приглашает человека к духовному с ним общению.

(15)Неизвестно, чем кончится для планеты эта оригинальная болезнь, называемая человечеством. (16)Успеет ли Земля выработать какое-нибудь противоядие?

(По В.Солоухину)

Братья Гримм

Вошка и блошка

Вошка да блошка в одном доме вместе живали и пиво в яичной скорлупке варивали. Вошка в ту скорлупку попала и обожглась. А блошка перепугалась да кричать стала. Тут и скажи ей дверка: "Чего ты раскричалась, блошка?" - "Да ведь вошка-то обожглась!"
И стала дверка скрипеть. А метелочка в углу стала ей выговаривать: "Что ты скрипишь, дверочка?" - "А как же мне не скрипеть?

Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась...
Тогда и метелочка принялась мести что есть мочи. А мимо-то катилась тележка и говорит: "Чего ты так метешь, метелочка?" - "А как же мне не мести?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась...
Тогда сказала тележка: "Ну, так я стану кататься", - и покатилась что есть мочи. Тогда заговорил катышек навозца, мимо которого тележка катилась: "Чего ты, тележка, катаешься?" - "Как мне не кататься?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
Месть метелке захотелось...
Тогда сказал катышек: "Ну, так я же разгорюсь!" - и стал гореть ярким пламенем. А около катышка стояло деревце и сказало: "Катышек, чего ты разгорелся?" - "Как мне не разгореться?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
Месть метелке захотелось,
А тележке-то кататься...
Тогда и деревце сказало: "Ну, так я стану раскачиваться", - и давай раскачиваться, так что с него листья посыпались. Увидела это девочка, которая шла с кружечкой, и сказала: "Деревце, чего ты раскачалось?" - "Как же мне не раскачаться?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
Месть метелке захотелось,
А тележке-то кататься,
Катышку-то разгораться...
Тут уж и девочка сказала: "Ну, так я разобью свою кружечку!" - и разбила кружечку. Тогда заговорил тот родничок, из которого вода бежала: "Девочка, чего это ты разбила кружечку?" - "Как же мне не разбить кружечку?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
Месть метелке захотелось,
А тележке-то кататься,
Катышку-то разгораться,
Деревцу-то раскачаться...
"Э-э! - сказал родничок. - Ну, так я же разольюсь!" Разлился – и в его разливе все потонуло: и девочка, и деревце, и катышек, и тележка, и метелочка, и дверка, и блошка, и вошка - всего как не бывало!
Пер. под ред. П.Н. Полевого
Печатается по изданию: "Сказки, собранные братьями Гриммами", Спб, 1895.
Изд. "Алгоритм", 1998.
OCR Палек, 1999 г.

(1)Москва поглощает огромное количество цветов, и цены на них всегда высокие.

(2)Но отчего же москвичи платят так дорого за один цветок? (3)Отчего вообще люди платят за цветы деньги? (4)Наверное, оттого, что существует потребность в красоте. (5)Если же вспомнить цены, то придётся сделать вывод, что у людей теперь голод на красоту и голод на общение с живой природой, приобщение к ней, связь с ней, хотя бы мимолётную.

(6)Тем более что в цветах мы имеем дело не с какой-нибудь псевдокрасотой, а с идеалом и образцом. (7)Тут не может быть никакого обмана, никакого риска. (8)Хрустальная ваза, фарфоровая чашка, бронзовый подсвечник, акварель, кружево, ювелирное изделие... (9)Тут всё зависит от мастерства и от вкуса. (10)Вещь может быть дорогой, но некрасивой, безвкусной. (11)Надо и самому, покупая, обладать если не отточенным вкусом и чувством подлинного, то хотя бы пониманием, чтобы не купить вместо вещи, исполненной благородства, вещь аляповатую, помпезную, пошлую, лишь с претензией на благородство и подлинность.

(12)Но природа жульничать не умеет. (13)Согласимся, что цветочек кислицы не тюльпан. (14)С одним тюльпаном можно прийти в дом, а с одним цветочком кислицы — скудновато. (15)Но это лишь наша человеческая условность. (16)Приглядимся к нему, к цветочку величиной с ноготок мизинца, и мы увидим, что он такое же совершенство, как и огромная по сравнению с ним, тяжёлая чаша тюльпана, а может быть, даже изящнее её... (17)Что касается подлинности, то вопроса не существует.

(18)Но, конечно, лучше, когда красоту не надо разглядывать, напрягая зрение. (19)Мимо цветочков кислицы можно пройти, не заметив их, а мимо тюльпана не пройдёшь. (20)Недаром, как известно, он был одно время предметом страстного увлечения человечества.

(21)Однако и кроме возведения время от времени в культ какого-нибудь одного цветка, цветы имеют над людьми незаметную, но постоянную власть. (22)Потребность в них была велика во все времена. (23)Более того, по отношению общества к Цветам можно было во все времена судить о самом обществе и о его здоровье либо болезни, о его тонусе и характере. (24)Государство в расцвете и силе — во всём мера. (25)Цветы в большой цене, однако без каких-либо патологических отклонений. (26)С разложением государственной крепости отношение к цветам принимает черты излишества и болезненности. (27)Разве это не своеобразный барометр?

(28)У нас так же, как и везде в цивилизованном мире, цветами встречают новорождённого и провожают покойника, приветствуют именинника и благодарят артиста. (29)Но вот как могут цветы сочетаться с этими немытыми лестничными стёклами, с этими тёмными побитыми стенами? (30)И с этим запахом в подъезде, и с этим лифтом, исцарапанным внутри острым гвоздём?..

(По В. Солоухину*)

 

*Владимир Алексеевич Солоухин (1924-1997) — поэт, прозаик, публицист.

 

Александр Яшин

Босиком по земле
Солнце спокойное, будто луна,
С утра без всякой короны,
Смотрит сквозь облако,
Как из окна,
На рощу,
На луг зеленый.

От берега к берегу
Ходит река,
Я слышу ее журчание.
В ней - те же луна, луга, облака,
То же мироздание.

Птицы взвиваются из-под ног,
Зайцы срываются со всех ног.
А я никого не трогаю:
Лугами, лесами, как добрый бог,
Иду своею дорогою.

И ягоды ем,
И траву щиплю,
К ручью становлюсь на колени я.
Я воду люблю,
Я землю люблю,
Как после выздоровления.

Бреду бережком,
Не с ружьем, с бадожком,
Душа и глаза - настежь.
Бродить по сырой земле босиком -
Это большое счастье!
1962

Есть на нашей реке такие глухие и укромные места, что, когда продерёшься через спутанные лесные заросли, заполненные к тому же крапивой, и присядешь около самой воды, почувствуешь себя как бы в обособленном, отгороженном от остального земного пространства мире. На самый грубый, поверхностный взгляд, мир этот состоит только из двух частей: из зелени и воды.

Будем теперь по капелькам увеличивать наше внимание. При этом почти одновременно с водой и зеленью увидим, что, как ни узка речка, как ни густо сплелись над её руслом ветки, всё же и небо принимает не последнее участие в сотворении нашего маленького мира. Оно то серое, когда ещё самый ранний рассвет, то серо-розовое, то ярко-красное — перед торжественным выходом солнца, то золотое, то золотисто-синее и, наконец, голубое, как и полагается ему быть в разгаре ясного летнего дня.

В следующую долю внимания мы уже различим, что то, что казалось нам просто зеленью, вовсе не просто зелень, а нечто подробное и сложное. И в самом деле, натянуть бы около воды ровную зелёную парусину, то-то была бы дивная красота, то-то восклицали бы мы: «Земная благодать!»

Страстный рыболов Антон Павлович Чехов был не так уж прав, говоря, что во время уженья приходят в голову светлые, хорошие мысли.

Глядя на белые пышные груды цветов, я часто думал о нелепости положения. Я вырос на этой реке, чему-то меня учили в школе. Цветы эти я вижу каждый раз, и не просто вижу — выделяю из всех остальных цветов. А вот спроси меня, как они называются, — не знаю, почему-то ни разу не слыхал их названия от других, тоже здесь выросших людей. Одуванчик, ромашка, василек, подорожник, колокольчик, ландыш — на это нас ещё хватает. Эти растения мы ещё можем называть по имени. Впрочем, может быть, один лишь я и не знаю? Нет, кого бы я ни расспрашивал в селе, показывая белые цветы, все разводили руками:

— Кто их знает! Полно их растёт: и на реке, и в лесных оврагах. А как называются?.. Да тебе на что?

Мы вообще-то, я бы сказал, немного равнодушны ко всему, что окружает нас на земле. Нет, нет, конечно, мы часто говорим, что любим природу: и эти перелески, и холмы, и роднички, и огневые, на полнеба, летние тёплые закаты. Ну и, конечно, собрать букет цветов, ну и, конечно, прислушаться к пению птиц, к их щебетанию в золотых лесных верхах в то время, когда сам лес ещё полон темно-зелёной, чёрной почти прохлады. Ну и сходить по грибы, ну и поудить рыбу, да и просто полежать на траве, глядя вверх на плывущие облака.

«Послушай, а как называется трава, на которой ты теперь так бездумно и так блаженно лежишь?» — «То есть как это как? Ну там... какой-нибудь пырей или одуванчик». — «Какой же тут пырей? Всмотрись повнимательнее. На месте, которое ты занял своим телом, растёт десятка два разнообразных трав, и ведь каждая из них чем-нибудь интересна: то ли образом жизни, то ли целебными для человека свойствами. Впрочем, это уж вроде как бы непостижимая для нашего ума тонкость. Пусть об этом знают хотя бы специалисты. Но названия, конечно, не мешало бы знать».

Из двухсот пятидесяти видов грибов, что растут повсеместно в наших лесах, начиная с апреля и кончая заморозками (кстати, почти все виды съедобны, исключая лишь несколько видов), мы знаем «в лицо» и по названиям едва ли четвертую часть. Про птиц не говорю. Кто мне подтвердит, какая из этих двух птиц малиновка-пересмешница, какая крапивница, а какая мухоловка-пеструшка? Кто-нибудь, конечно, подтвердит, но каждый ли? Но каждый ли третий, но каждый ли пятый — вот вопрос!

(По В. Солоухину*)